У Кимимаро никогда не было друзей. Проведенные в клетке детские года, с небольшими перерывами кровавого сумасшествия, в которое его насильно зашвыривали люди, которых можно было бы назвать родными, чтобы ужасная сила его генома смогла внушить страх в противников безумцев, зовущих себя кланом Кагуя, никак не способствовали этому. Исполняя свой смертельный танец посреди брызг крови и стонов боли, посреди упивающихся жаждой крови соклановцев, он хотел лишь одного, - разбить холодные тиски одиночества, так больно сжимавшие его грудь. И ему удалось добиться этого. День, когда маленький, сбежавший от горы трупов, что когда-то была его кланом, Кимимаро встретил обратившего на него внимания человека с длинными черными волосами и тайнами окружающего мира, скрытыми в блеске умных глаз, - этот день стал лучшим днем в его жизни. Днем, когда он смог по настоящему выбраться из своей клетки. И хоть Орочимару-сама принял его, смог дать те крохи внимания, которых было достаточно для того, чтобы он перестал чувствовать себя одиноким, дал ему мечту, цель и стремление идти к ней, Орочимару-сама не был другом для Кимимаро, он был образцом, спасителем, тем, кому он присягнул жизнью и готов был вечно служить, лишь бы отплатить, пускай даже малой частью, цену за освобождение от сводящего с ума одиночества.
  Слегка танцующая походка обычно чрезмерно спокойного юноши полностью выдавала в нем приподнятое расположение духа. Недавнее приключение и находка, которую он преподнес своему господину, вызвала у последнего небывалый интерес и Кимимаро был удостоен похвалы. Способности, которыми располагал новый заключенный заставили Орочимару-саму забросить все и взяться за детальное их изучение. Приближаясь к камере, в которой тот был теперь заключен, Кагуя сам бы не мог четко ответить на вопрос, зачем он решил его проведать и сообщить вести о том, что господин желает приняться за него как можно скорее. В обрамленной белыми волосами голове проносились воспоминания с их недавней первой встречи, когда холодный и всегда спокойный Кимимаро вошел в пещеру с бушующим дикой природной яростью человеком. Они были очень разные, неутолимая жажда крови Джуго напоминала ему искаженные лица своих родителей, вот только.. Вот только тот не желал этой ярости, он хотел освободиться от нее и не мог. Он не хотел причинять вреда людям, просто не был в состоянии бороться с этими наваждениями, нападками неконтролируемой первобытной злости. Поэтому Кимимаро смог остановить его, подарить ему надежду и свою веру в Орочимару-сама. Поэтому он смог принять его и пообещать сдерживать, быть его клеткой. Наверное поэтому он сейчас и шел в направлении чрезвычайно защищенной камеры, в которой был заключен желающий излечения безумец, Джуго Двуликий.
  С замками пришлось повозиться. Цепи, засовы, множественные замочные скважины, словно самой толстой двери было недостаточно, а если и так, неужели тогда неуклюже висящие цепи смогут помочь? Наконец разомкнув последний засов, он приоткрыл дверь, сначала оставляя лишь маленькую щель, через которую можно было быстро оценить обстановку.
  - Я принес добрые вести. - он раскрыл двери нараспашку, после чего неспешно, с достоинством, вошел внутрь камеры. - Великий господин Орочимару-сама весьма заинтересовался твоим случаем и скоро лично прибудет сюда, чтобы осмотреть тебя и помочь тебе. - Зеленые глаза с интересом осмотрели пол и стены, прежде чем наконец-то переключиться на Джуго и внимательно изучить того, всматриваясь в каждое малейшее телодвижение, словно ожидая нового приступа ярости в любой момент.

  Свобода - великий дар, которым наделен далеко не каждый. Некоторым людям приходится бороться за возможность вдохнуть ее свежий воздух, разбивать кулаки в кровь, прокладывать путь к ней среди гор трупов. Некоторым приходится ежедневно проклинать свои кандалы и в исступлении грызть стальные оковы, надеясь что через год, два, три, зубы подточат их настолько, что можно будет вырваться и сбежать. Некоторые люди томятся в ожидании чудесного спасения или подходящей возможности вырваться из своей клетки, иногда проживая всю жизнь в неволе. Но что делать, если человек заточен в своем же теле, что можно сделать, если в темнице, ограждающей его душу просто нет стен? Спокойно наблюдая за тем, как Джуго поднимается на ноги, как его колени слегка подкашиваются, очевидно, от долгих часов пребывания в одной позе, Кимимаро хотелось помочь ему, разбить несуществующие стены, взять за руку и вывести из темницы, помочь ему обрести свободу так же, как он сам обрел ее. Расплатиться перед судьбой за то бессчетное количество раз, когда к нему самому мог кто-то прийти и высвободить из заточения, но не пришел. Пока он сам не вырвался и не нашел свободу в служении своему господину. Рыжеволосый парень напротив был таким другим, так сильно разнился, даже внешне являя собой подобие огня жизни, большого, яркого и временами такого опасного, в то время как Кимимаро скорее казался холодной спокойной скалой, словно высеченной неизвестным скульптором фигурой из белого камня, способной выдержать любой шторм. И все же, они были так похожи.
  Кагуя внимательно ловил каждое слово, вслушивался в интонации, тембр голоса, пытался уловить настроение и эмоции собеседника.
  - Не беспокойся. - уголки губ слегка дрогнули, словно на какое-то мгновение решили спародировать улыбку, - Ты все равно не сможешь причинить ему никакого вреда. Господин Орочимару-сама куда сильнее меня или тебя. - парень выдержал паузу - Но я буду рядом. - он посмотрел куда-то в глубь оранжевых глаз, в которых на дне виднелся страх, боязнь причинить вред - Я не позволю кому-либо атаковать его. Но я также не позволю тебе атаковать кого-либо.
  Прервав зрительный контакт, Кимимаро спокойно отошел к двери, внимательно изучая замки с внутренней стороны. Безусловно, эта камера была куда лучше чем та пещера, в которой он нашел Джуго, да и тут его исправно кормили, можно было бы даже сказать "заботились", если бы язык повернулся выговорить это слово. У Орочимару-самы и его подопечных все же было свое понятие о заботе. Но Кимимаро не жаловался.
  - В любом случае, господину нужно сначала завершить свои важные дела и его не будет еще минимум день. - отправив своего самого преданного слугу вперед, на тот случай, если такая интересная находка взбунтуется, решит сбежать, или просто пробьет стены камеры во время приступа, Орочимару все еще оставался в центральном убежище, ввиду отсутствия возможности прерывания текущих экспериментов. - Чем ты планируешь заняться в это время? - вопрос прозвучал слегка неуклюже. Чем вообще может заниматься пленник в своей камере, спрятанный за решеткой и надежными металлическими засовами? - Я бы мог тебе показать окрестности. - Кимимаро не оборачивался, делая вид что детально изучает замок. Так как ему все равно необходимо было присматривать за Джуго (ведь это то, ради чего его сюда послал хозяин в первую очередь, не так ли?), то он не особо хотел просто сидеть с ним в камере, или постоянно находиться рядом с ней. Не сказать бы, что парень страдал клаустрофобией, но это навевало неприятные воспоминания из детства. К тому же, в камере не было необходимости, ведь он, Кимимаро, находился рядом.

  Кимимаро кивнул. На короткое мгновение улыбка все же смогла перебороть сковывающее лицо спокойствие и изогнуть линию губ. Он не помнил, когда последний раз кто-то говорил ему "спасибо", и говорил ли так хоть кто-то вообще. По сравнению с их первой встречей, когда Джуго был раздираем безумием на части, сейчас он разительно отличался, в словах, движениях, мимике. Он и правда был "Двуликим", настолько разнились эти два, встреченных им человека: один с диким необузданным огнем в глазах, обладающий лишь одним желанием - убивать, настолько переполняющим все его существо, что становится от него неотделимым; второй преисполнен молчаливого страха, тихой печали, что не имея выхода наружу грызет его само естество, заставляя обвинять во всем лишь самого себя. Но злая шутка заключалась в том, что эти две противоположности были на самом деле одним человеком, безмерно от этого страдающим.
  Пройдя вперед в раскрытую дверь, он поманил Джуго за собой. Длинный коридор, пересекающий все убежище и бессчетными ответвлениями расходящийся в стороны мог показаться настоящим лабиринтом. Одинаковые повороты, один и тот же узор на стенах, тут было сложно ориентироваться, казалось, что если свернуть не за тот угол, то можно навечно застрять в этом месте и бесцельно блуждать в поисках выхода, натыкаясь на все более и более странные камеры, где были заточены неудавшиеся (а иногда удавшиеся, что было страшнее) эксперименты Орочимару-самы. Они неспешно шли по этому коридору, а Кимимаро напряженно молчал после заданного вопроса. Он никогда и ни с кем не обсуждал своего отношения к господину, не рассказывал истории из детства, не делился соображениями. Может это было совсем не его, а может ему просто было не с кем. Когда молчание уже становилось невыносимым, он слегка повернул голову, рассматривая идущего рядом парня. Существовала очень большая вероятность того, что тот не переживет визита господина, что тесты и опыты окажутся слишком тяжелыми. Безусловно, способности, которыми обладал Джуго, вызвали у Орочимару-самы небывалый интерес, вот только сам носитель этих способностей был наверняка не так уж важен, с его точки зрения. И может именно этот факт, который часто заставляет людей раскрывать душу собеседнику, которого они видят в первый и последний раз, а может что-то еще, что неуловимо располагало к себе, что пробуждало желание помочь, подтолкнули Кимимаро открыть рот и заговорить, отвечая на такой личный вопрос.
  - Господин Орочимару-сама стал первым, кто смог посмотреть на меня без страха. - ноги продолжали неспешно нести его по коридору, а голова слегка отвернулась, более не буравя Джуго взглядом - Тем человеком, кого мои способности привели в восторг, а не ужас. Тем, кто не стал запирать меня в клетку, а доверился, открыв свои мечты и цели. - голос звучал тихо, было ясно, что Кагуя делится чем-то сокровенным - Он великий человек. Он сумел не только вызволить меня из одиночества, но также подарить цель в жизни. Эта цель - служить ему. И она является такой важной, потому что я ее выбрал сам.
  Неловкая тишина снова заполонила пространство. Кимимаро смотрел прямо, практически ничего не видя перед собой. Вперемешку с воспоминаниями на него вдруг накатило что-то сродни стеснению от сказанных слов. Это чувство было очень новым и необычным, вот только обьяснить самому себе причину откровенничания с идущим рядом человеком он не мог никак. Следом за очередным поворотом, который они прошли, вдоль коридора открылась длинная общая камера, наполненная узниками. Кимимаро обычно не обращал на них внимания, считая скорее за часть стены, чем запертых живых существ. Однако появление их двоих в коридоре скорее вызвало у тех интерес, с их стороны посыпались какие-то ругательства, издевки и подначки, затрагивающие как ориентацию двух парней, так и убеждения в сексуальной связи с их родственниками, при чем уходящие до устрашающе далекой линии по предполагаемому генеалогическому древу. Кимимаро был где-то глубоко внутри себя и поэтому не обратил никакого внимания на них, продолжая спокойно шагать вперед и ничего не видя перед собой.

Отредактировано Kaguya Kimimaro (09-02-2017 13:47:39)

  Он вспоминал детство, проведенные в отчаянии и тревоге моменты блуждания по лесам страны Воды. Когда он убегал от всего, от горы оставленной под воротами селения скрытого в Тумане трупов, которые когда-то назывались его кланом, от самых кирийцев, от той своей жизни, что он влачил, запертый в клетке. Эти воспоминания не давали ему забыть, кем он однажды был. Он вспоминал свою первую встречу с Орочимару, когда мужчина с интересом нагнулся к ободранному и голодному ребенку, а в его глазах читался не страх и отвращение, а любопытство. И он хорошо помнил ту речь, что господин тогда промолвил, о своих мечтах и целях. Как он предложил пойти с ним. Эти воспоминания позволяли Кимимаро лучше понимать, кем он был и кем он стал, и благодаря чему, или кому, это произошло.
  Он не сразу заметил, что Джуго замедлился, вслушиваясь в выкрики заключенных. Занятый своим мыслительным процессом, Кагуя обернулся только тогда, когда по телу того, кого он сопровождал, затанцевали языки темно-серых пятен. В момент, когда тот было направился вперед, чтобы крушить и терзать притихших людей, что находились в камере перед ним, не замечая решеток и стен, Кимимаро легким движением, с присущей ему грацией, метнулся наперерез. Спасительная белая тень  вмиг возникла на пути разбушевавшегося маньяка, который буквально только что был спокойным и тихим человеком, задававшим робкие вопросы. Кости прорезали тело Кимимаро, дюжинами появляясь тут и там, разрывая кожу, находя путь меж мышечных волокон, острыми и прочными кольями они обездвиживали руки и ноги Джуго. Насколько это было возможно. Бледноватое лицо с двумя яркими красными точками на лбу выражало абсолютное бесстрастие, холодную безэмоциональность. Словно все происходившее никак не интересовало потомка древнего клана, а занимался он чем-то будничным и таким надоевшим.
  - Эти узники - собственность господина Орочимару-сама. - спокойно произнес он.
  Зеленые глаза пересеклись с взором Джуго. Один глаз того был словно обьят тьмой, застилавшим глаза в прямом смысле безумием, которое заставляло его буквально по другому смотреть на мир. Второй глаз, хоть и оставался таким же оранжевым, но пылающий дикой первобытной яростью, он в данный момент больше казался красным, как кровь, которую так жаждал пролить. Джуго обладал воистину удивительными способностями, сейчас, в более спокойной (как бы глупо это ни звучало) обстановке, чем во время их первой встречи, Кимимаро это смог явственно увидеть. Даже не смотря на то, что он был весьма слаб в сенсорных способностях, чакра того, кого он пытался сдержать, была явственно ощущаемой, причем весьма разнящейся от обычной чакры. Было в ней что-то более естественное, первобытное, в ней чувствовалась мощь океанов, твердость земли, шум лесов, пламя вулканов и ураганный ветер. Казалось, такой напор невозможно сдержать и Кагуя действительно ощущал, насколько это сложно, казалось, что Джуго вот-вот продавит его, сметет с пути и ринется на своих обидчиков. Но лицо, обрамленное белыми волосами было все так же спокойно, глядящие в дикую ярость зеленые глаза не выражали ни одной эмоции. Он надеялся, что при помощи господина Орочимару-сама, тот сможет научиться контролировать эту бешеную силу, что у него получится не впадать в ярость, держать свое тело под контролем, тогда он станет еще более ценным дополнением к бесчисленным слугам хозяина. А еще, тогда он останется жив и будет навсегда освобожден из своей темницы. Кимимаро надеялся на это.