[NIC]Grimmjow Jaegerjaquez[/NIC][STA]wildcat[/STA][AVA]http://s4.uploads.ru/r8DJj.jpg[/AVA]

« Сбиваться в маленькие стайки и щемиться к бокам союзников, беспечно полагаясь на их помощь или поддержку, — удел слабых выродков ».

Примерно в таком ключе звучало основное жизненное кредо Шестого арранкара из Эспады. [float=right][/float]
Гриммджоу Джагерджак, известный в своих кругах как плохо контролируемое агрессивное создание, кровавый садист и попросту неуравновешенный эмоциональный парень, всей душой ненавидел командное взаимодействие. Что за ересь? В узком понимании Гримма такого термина вообще не существовало! Синеволосый юноша признавал лишь две модели развития событий, в той или иной ситуации, связанной с боем, заданием, поручением: он против одного, он против всех. И в каждом из этих скупых вариантов не было ни напарников, ни помощников, ни даже «просто рядом постою» существ.
Да, вестимо, буйного носителя шестёрки можно упрекнуть вот в чём: зачем тогда нужна столь обширная фракция? В преданной свите Гриммджоу насчитывалось аж пять нумеросов. Это не столь много, как, например, у Сегунды, мнящей себя сильнейшим, старейшим, мудрейшим, однако тоже прилично. Ответ на сию дилемму прост как дважды два — любому королю требуются верноподданные. Во власти Джагерджака эти пять недотёп — массовка, ярко подчёркивающая хоть какое-то влияние. Во всяком случае, вмешиваться в свои личные дела их арранкар никогда не пускал.
Одиночество преследовало Гримма изначально. На дороге к эволюции в Васто Лорда он бороздил белые пески хладной пустыни самостоятельно, острыми клыками разгрызая глотку любому, кто смел вставать на пути. И даже тогда, повстречав группу адьюкасов, после принявшую его могущество и склонившую головы, Джагерджак прежде всего столкнулся со смертельной опасностью в виде набросившегося на него собрата.
То жесточайшее время оказало мощнейшее влияние на личность пантероподобного. Оно закалило и замкнуло будущего юношу. В минуты голодных скитаний, Гриммджоу пообещал никогда не доверять другим. Только себе.

« Не существует друзей, существуют интересы ».

Один-единственный шинигами (а шинигами ли? спустившись «с небес на землю», он приказал именовать себя Владыкой — созданием явно более возвышенным) мог покуситься на истины Сексты. В раз взять и изорвать на клочки его принципы, устои, личные предпочтения. И имя тому проводнику душ — Айзен Соуске. Основатель крепости Лас Ночас, отец пустых (прежде всего дражайших арранкаров), да и просто редкостный мудак, — этот тип вертел Эспадой в эгоистичных интересах, не задумываясь о том, что принимаемые им решения могут кому-то прийтись не по вкусу. Дезертир, приложивший руку к созданию «маленького козыря», извращался любым приятным ему способом: собирал десятку за круглым столом, обязывая хлебать чай из фарфоровых кружечек, заставлял носить белоснежно-белые наряды... А сейчас окончательно выжил из ума — отправил на задание дуэт из Куатро и Сексты. Весть об этом, к слову, за считанные минуты облетела каждый уголок замка, удивительным образом достигая ушей даже тех, кому в принципе не положено знать о деятельности Владыки, вроде Приварон Эспады. Подобным распоряжением Гриммджоу не был доволен, что очень ярко продемонстрировал: приложил близстоящего нумероса о стену, вынуждая беднягу на несколько часов потерять сознание. В лучшем случае. Свирепеющий арранкар хотел было разразиться гневной триадой, однако прищуренный взгляд карих очей Айзена невзначай остановился на руке недовольного члена Эспады. Моментально уловив эту тонкость, Шестой прикусил язык, издавая утробный животный рык. Недавняя поучительная сцена отрубания конечности ещё не зажила в воспоминаниях Джагерджака, болезненной раной мелькая пред глазами всякий раз, как кто-либо засматривался на безобразный рубец в этой области. Если бы не рыжая баба Куросаки, насильно втянутая в хитроумные игры Соуске, кто знает, оставался бы Гримм в боеспособности сейчас? Рывком прикоснувшись к руке, как бы скрывая её от прорезающих насквозь глазных бусинок Владыки, арранкар кивнул. Это означало полнейшую капитуляцию и покорность судьбе.
Ещё одним немаловажный, однако интуитивным аспектом, охладившим ум синеволосого парня, была надвигающаяся война. От захвата Каракуры и разгрома проводников душ их отделял мизерный отрезок времени. Айзен был на финише приготовлений, нуждаясь лишь, по его словам, в последней незначительной крупице. Это означало найди команда артефакт — начнется адовое месиво, в котором Секста намеревается принять активное участие. Ему хочется всего и побольше: расколоть череп лейтенанту, вырвать сердце капитану, но главное — стереть с лица земли временного шинигами Куросаки Ичиго.
Ступая в гарганту следом за своим молчаливым попутчиком, воображение Гриммджоу рисовало ему кроваво-алые сцены будущих побед.

[float=left][/float] Мир Живых встретил арранкаров сонной вечерней атмосферой. Время — закатное, небо почти полностью потемнело, в редких точках мелькая приглушёнными красками зашедшего солнца. Кое-где, вдоль длинных улочек, заставленных скамейками, один за другим зажигались фонари, освещая путь всем тем, кто шёл домой или попросту прогуливался. Гриммджоу спустился на твёрдую почву стремительно, с нескрываемым интересом оглядываясь по сторонам. Однако объектами его поисков были отнюдь не жалкие людишки, слоняющиеся то тут, то там, а кто-нибудь действительно интересный. У Каракуры есть свои «защитники», шинигами, день ото дня патрулирующие периметр города. Может быть повезёт наткнуться на такого? Глядишь и тоска, нагнанная несправедливым начальством, развеется.
Однако — нет, чуда не случилось. Поскольку они с Улькиоррой скрывали свою реяцу, оставалось надеяться лишь на волю случая, который, увы, подвёл воинственного синеволосого.
Дождавшись пока Улькиорра медленно спланирует, словно почти что невесомое пёрышко, Джагерджак выжидающе уставился на него. В их тандеме не было главного (Гримм не обладал достойными качествами, а признавать Сифера лидером — так себе затея), поэтому придётся идти на совместный диалог. «Менос меня подери, и как Владыка себе это представлял?» — рассеянно подумал арранкар, не выпуская союзника из поля зрения. Куатро Эспада. Его парень ненавидел чуть больше, чем сильно. На то было много причин: нерушимое спокойствие, отстранённость от мира сего, но самое основное — четвёрка на теле. Гриммджоу не мог уложить в голове факт того, что этот раскрашенный плаксивый шут считается искуснее и значимее в образовавшейся иерархии пустых.
От подобных размышлений натура Джагерджака потихоньку распалялась. Он ощущал, как флюиды его настроения меняются с нервных на хищно-агрессивные. Вместо муторного артефакта он желал накинуться на Улькиорру, разрезая его плоть мечом, в порыве присваивая четвёрку. Но формирование подобных веяний было нарушено речью напарника. Зеленоглазый юноша напомнил, зачем они явились в Каракуру, что требуется, и как лучше вести себя. После этого он отвернул голову, казалось бы игнорируя компанию Гриммджоу. Синеволосый широко улыбнулся. В этой мимической эмоции сочилась некая дикость. За несколько шагов сровнявшись плечом к плечу с Сифером, юноша протянул, обращаясь к нему:

— Главное ты меня не провоцируй. А там как получится, — голос Джагерджака звучал громогласно, с насмешливыми тональностями. Когда-нибудь он действительно постарается отвентить голову Четвёртому. Пусть тот только подождёт.

С порывистым выдохом Гримм на некоторое время замолчал. Команда Соуске гласила — отыскать артефакт, опираясь на внутренние ощущения. Какие ещё нахрен внутренние ощущения?! Всё, о чём кричало естество арранкара, — убей их всех. Вон ту белокурую девицу, да, и мальчика, катящегося на велосипеде... Разорви их на части, ощути тёплую кровь на ладонях, привкус доминирования на губах. Поведя головой из стороны в сторону, как бы отгоняя наваждение, Джагерджак вновь обратился к Сиферу: — Что будем делать? Сядем медитировать, в надежде, что каким-то сраным образом к нам придёт ОСОЗНАНИЕ? — эта стратегия даже звучала убого и нудно, от чего синеволосый юноша показушно сморщился. — Я предлагаю найти Урахару — и дело с концом. Возьмём за горло этого типа и выведаем, где кристалл, — для прямолинейного и как доска простого Гриммджоу подобный расклад представлялся наиболее рациональным.
Он ещё и не знал, что ждёт их впереди.